www.nv.am

Разрушение небольшого из рыжего камня дома, находящегося на улице Арама (а не Арами), 30, сразу вызвало волну, шквал народного возмущения. Никого особенно не интересовало, почему вдруг снесли этот осколок досоветского Еревана. Главное – был домик и нет его. Пару лет назад активисты вроде бы отстояли его и казалось навсегда. Но ошиблись. А действия под покровом ночи и вовсе придали сносу формат преступной акции.

Чем только не были заполнены СМИ! Тут и «Ереван убивают целенаправленно, быстрыми темпами уничтожают то, что дорого тысячам ереванцев», и «лишают армян культурного наследия», и «лишают воспоминаний». И т.д. в том же духе – пафосно и нервно. Запальчиво. Начнем с того, что этот маленький невзрачный домик вовсе не является культурным наследием нашего народа, как считают некоторые, а только частью городской застройки рубежа XIX-XX вв. Что и говорить, ночной набег на беззащитное сооружение лавров нам не прибавило. Нехорошо получилось. Но ведь судьба этого и соседнего дома была решена давно. И дело не только в инвесторе, который обустраивает эту приобретенную им территорию, а в том, что улица Арама должна быть расширена, что позволит в некоторой степени решить транспортный вопрос площади Республики. А еще здесь, под землей, масса всяких коммуникаций, которые необходимо реконструировать, а может, и добавить новые. Домик оставался прямо на мостовой улицы. Однако его можно было бы сохранить, если б подумали его аккуратно разобрать и собрать в каком-нибудь месте и использовать практически. Именно такого отношения к городскому наследию нам и не хватает. Почему так? Ведь в мире много примеров трепетно-вежливого отношения к старым постройкам.
Впервые снос старых, но вполне крепких домов начали осуществлять в Ереване, когда Александру Таманяну поручили сделать генплан социалистической столицы. Полетели те здания, которые мешали запланированной главной площади. И еще кое-что вдобавок. Действия мэтра можно понять и простить. Но вот почему в 60-е и последующие годы архитекторы и городская власть так лихо взялись за уничтожение наследия, поистине необъяснимо. Ведь уже тогда всем было известно, как нежно берегут старую застройку в советской же Прибалтике, Львове, Тбилиси и других городах. Не говоря о Западе.

Наши действия не выдерживают критики, но почему так? Когда-то в 1973-м или в 1974 году над замечательным торговым рядом на улице Шаумяна (за нынешним памятником Мясникяну) сгустились тучи, автор по наивности организовал письмо-воззвание на предмет сохранения десятка (может, и больше) этих «черных» домов. Они нуждались в хорошем ремонте и удалении всяких пристроек. Они годились и для досуга, и для коммерции, и для выставочных залов, и для многого другого. Письмо подписали десятка два известных художников, писателей и т.д. С этой бумагой автор пробился к главному архитектору города Дж.Торосяну (с 1972-го по 1982-й). Он прочитал письмо, брезгливо отбросил его и выдал сакраментальную фразу: «Это же не армянские дома». Торговый ряд разрушили как вражеские укрепления. И точка. Гораздо позже, в середине 90-х, другой достаточно влиятельный архитектор в одной из своих газетных статей выразил мысль, что в Ереване насчитать старых зданий, которые можно сохранить, хватит пальцев одной руки. Кстати, оба они много лет также занимались преподавательской деятельностью. Это были образованные, культурные и видевшие мир люди, делавшие погоду в архитектуре Еревана.

Подобное мышление культивировалось, внедрялось в массовое сознание. Вспомним культовый фильм “Песня первой любви”, действие которого происходит в старом ереванском доме. Его с упоением сносит молодой архитектор. Случайно? Нет, концепция. Ведь все советские годы досоветский Ереван позиционировали как глинобитное барахло. Но ведь это не так.

В итоге город действительно лишился многих образцов старой архитектуры. По незнанию? Но не знать чего-то подобного может обычный гражданин, далекий от архитектуры и истории, но не архитектор и чиновник мэрии. Как объяснить, почему не сохранилось историческое здание художественного училища им. Ф.Терлемезяна, которое вполне можно было вписать, коль другого варианта не нашлось, в композицию строящегося на его месте гигантского здания на улице Лео. А ведь в этом училище десятки лет преподавали и учились несколько поколений армянских художников.

Почему в 1975 году разрушили здание Театра музкомедии, в котором некогда был театр Буниатяна? В 1918-1920 гг. здесь расположился парламент Первой республики, с балкона которого выступал Андраник. История была под запретом, но само здание, его фасад был очень красив. Реликвию снесли и построили новое помещение для Театра музкомедии. Такая дорогая цена...

Другой пример – пл. Спандаряна. Красивая, ладная площадь со сквером и бассейном. Но вот решили, что именно там должна расположиться станция метро Шенгавит (1987). Решено и сделано. Площадь разорили, обезобразили и умыли руки. Между тем станцию можно было разместить как-то по-другому, но сохранить целостность площади. При желании. О варварской реконструкции Крытого рынка на пр.Маштоца можно не говорить – все сказано. Никто по лапам не получил. Примеров множество.

Для того чтобы наглядно увидеть то, что из старой застройки уничтожено в Ереване, сегодня достаточно рассмотреть фотографии на станции метро «Пл. Республики». Или сходить в Музей истории города. Тогда, может быть, не было бы пустопорожних разговоров и желания приписать снос старых «черных» домов одному конкретному человеку. Кстати, почему бы мэрии и Музею города не подготовить масштабную выставку, в экспозицию которой вошли бы архивные снимки конкретных снесенных домов и фотографии тех зданий, что появились вместо них. И, конечно, даты и имена. Тогда многое стало бы ясно и надолго прекратились бы досужие кухонные разговоры.

Сегодня необходимо составить новый реестр старых домов, причем не только памятников, и переосмыслить их. Рассортировать, выделить те, что должны быть сохранены полностью, те, что могут быть реконструированы, те, что могут быть сохранены частично. И т.д. Это сложный процесс, но необходимый, причем он должен также касаться и советского периода, в частности «штучных» авторских зданий. Их калечат безжалостно и как попало: надстраивают, пристраивают, лепят балконы, пробивают окна и т.д. Эти здания и вовсе никто не охраняет, они как бы вне закона. «Активисты»-охранники их вообще не замечают. Создалась ситуация, когда владелец любой постройки – досоветской или советской – может проделать с ней все, что угодно. Понятие реставрации, даже частичной, не существует вовсе. Иногда, редко – может быть, но не в стиле – грубо, примитивно. В качестве примера можно привести знаковое здание АОКСа, интерьер первого этажа которого «реконструирован» владельцами на дилетантском уровне и крайне пошло. И ничего. Что будет со вторым этажом – неизвестно.

Получилось так, что в центральной части Еревана осталось совсем немного разбросанных в разных местах «черных» домов. С целью сохранить их и появилась идея квартала «Старый Ереван». Дело чрезвычайно трудное и затратное. Сегодня это единственная возможность создать некую привлекательную городскую среду – зону воспоминаний. Если снесенный рыжий домик лишил некоторых воспоминаний, то «Старый Ереван» наверняка их возродит. Утолит, так сказать, память. Только не надо назидать, что памятник хорош на своем месте. Это хорошо всем известно. Конечно, изо всех сил и в пределах здравого смысла они должны оставаться на своих местах. Но что, если другого варианта нет? Как быть с улицей Арама, на мостовой которой стоит дом? Так что не все однозначно.

Сегодня можно сказать, что значительная часть снесенных в 60-х и последующих годах старых домов могла быть сохранена на своих же местах и только некоторые демонтированы. С последними прозрение пришло, увы, поздно. Несколько в последние годы демонтированных и реконструированных зданий значительно обогатили Ереван. Среди них штаб-квартира Республиканской партии на улице Мелик-Адамяна (оно оказалось в «устье» Северного проспекта) и рядом здание Всеобщего армянского благотворительного союза (некогда городская Дума и Спандарянский райсовет на пл.Шаумяна). Это вполне удачные примеры вживления «черных» домов в новую ситуацию. К сожалению, таких примеров – единицы. Мало кто из новых владельцев старых домов желает восстановить их внешний облик и модернизировать нутро. Интеллект не позволяет. Что в Ереване, что в сельской местности. Первое побуждение – разрушить. А потом построить тяжеловесную, громоздкую виллу. Такова действительность. Между тем европейцы в таких случаях реставрируют тщательно и скрупулезно старую постройку и наслаждаются духом старины. Наши сограждане ценности старой постройки не понимают.

Для информации: первый закон по охране памятников старины появился в Швеции в середине XVII века. В 1830 году французы создали Государственную инспекцию по охране памятников. В этой стране любые действия с охраняемыми сооружениями, как то разрушение, реставрация, ремонт и т.д., должны иметь санкции Минкультуры. Также министерство может обязать собственника улучшить состояние объекта охраны. Нам до этого далеко, наши законы просты как табурет.

В СМИ появилась информация о демонтаже нескольких старых зданий на улице Пушкина (против Союза журналистов). Пресс-служба мэрии заявила, что это не соответствует действительности. При этом мэрия информирует, что еще в 2008 году эти дома и территория с тыльной стороны были признаны представляющими общественный интерес. Они приобретены компанией «Локал Дивелоперз». Проект застройки в мэрию пока не представлен и какого-либо решения на демонтаж не вынесено. Мэрия отмечает, что на этом участке старые здания будут сохранены. Таков официальный ответ мэрии. Думается, во избежание будущих недоразумений – снесенных домов – СМИ и активисты  должны последовательно отслеживать процесс. А не спорадически, как обычно. Они должны активизировать общественное мнение. Добавим, что здания на ул.Пушкина интересны прежде всего как образец лицевой жилой застройки XIX века.

*  *  *
Архитектор Ашот Алексанян продолжает работу над проектом на углу улиц Абовяна и Арама. По его задумке здесь образуется благоустроенная площадь в 40х100 метров, которую будет пересекать ул.Абовяна. Для всеобщего блага. Что касается памяти, то архитектурную память должен оставить в Ереване каждый этап истории, в том числе и массовое жилье советских лет.